Вилла Либескинда
Даниэль Либескинд разработал авторскую серию частных домов в соответствии с высочайшими экологическим стандартами, не изменив при этом принципам деконструкции. Текст Лара Копылова, Анна Малахова (редактор Domus).
Когда мастера большой архитектуры нисходят до частного дома, такой проект всегда становится событием. Компания PROPORTION, основанная в Берлине в 2007 году, совместно со студией Даниэля Либескинда запускает в производство эксклюзивную серию частных домов, спроектированных выдающимся современным архитектором. Прототип авторской виллы будет построен в Германии весной этого года и станет первым объектом задуманной серии. Предполагается, что такой дом может быть собран в короткие сроки практически в любой точке мира.
Вилла задумана как арт-объект и комфортабельное жилище одновременно. Она сохраняет все признаки авторского стиля мэтра деконструкции и построена из высококачественных материалов, с учетом новейших разработок в сфере строительных и энергосберегающих технологий. Проект соответствует довольно высоким критериям экологичного дизайна.
Фасад с витражом большой гостиной
Снаружи здание полностью облицовано цинковыми листами. Этот прием известен по многим постройкам архитектора, в том числе и самой громкой — Еврейскому музею Берлине. Металлические панели изготовлены по уникальной технологии, недавно разработанной в Германии цинковой мануфактурой RHEINZINK, и выглядят, как естественно состарившийся материал. Фасады оснащены системой фотогальванических микропленок, генерирующих электричество. За панелями из цинка скрыта гелиотермальная система, которая дает энергию не только для отопления и подогрева воды, но и для охлаждения. Современная водосберегающая система собирает и хранит дождевую воду для последующего использования в санузлах и садовом поливе.
Фасад с открытой террасой.
Сам дом почти полностью сделан из дерева, признанного главным стройматериалом будущего, учитывая его минимальный вред для окружающей среды. (Как известно, дерево, пока оно растет в земле, поглощает углекислый газ в процессе фотосинтеза. Таким образом, СО2 оказывается уже изъят из атмосферы и «заперт» в строительном материале, тогда как при энергоемком производстве цемента и кирпича он, наоборот, активно выделяется в воздух). Прочные деревянные стены обеспечивают минимальную потерю тепла. Их толщина приблизительно 430 мм, 310 мм из которых составляет утилизированное древесное волокно, которое обеспечивает самый высокий показатель теплоизоляции 0,11 Вт / кв. м/K (K - число, обозначающее разницу между температурой внутри и снаружи здания).
Для прозрачных фасадов использовано тройное остекление с коэффициентом теплоизоляции 0, 7 Вт / кв. м/K. Система вентиляции с фильтрами даже превосходит установленный в Германии стандарт ENEV. Основанные на полностью возобновляемой энергии гелиотермальная и геотермальная системы, установленные в здании, соответствуют самым жестким мировым стандартам энергосбережения, таким, как немеций KfW40. То есть энергии тратится 40 киловатт на кв.м в год. Общая площадь виллы - 520 кв. м. Для сравнения российский коттедж тратит в среднем 240 киловатт на кв.м.
Для Либескинда важна не только экология. Ему важно, как люди будут чувствовать себя в созданном им доме. Внешняя форма здания «вырастает» из земли, подобно гигантскому кристаллу. И символически, и фактически связь с окружающей природой не прерывается в жилых пространствах. Свет (естественный) льется сквозь большие стеклянные поверхности и (электрический) через узкие световые прорези на потолках. Подобным дизайном архитектор разрешает парадокс, предлагая защищенность и безопасность, но, в то же время, давая доступ свету и воздуху.
Спальня и ванная. Стиль casual.
Главный принцип как снаружи, так и внутри дома — асимметрия. Входной холл ведет в гостиную, откуда открываются захватывающие пространственные перспективы, заканчивающиеся укромными застекленными террасами. Балкон, примыкающий к хозяйской спальне, расположенной на втором этаже, скрыт за эффектной металлической декорацией, похожей на деревянную беседку. Душ в этой спальне расположен на высоте 4 м (!), вода падает не узкой струей из насадки, а изливается пеленой с квадратного «неба» (примерно 70 х 70 см), как будто вы стоите под дождем. Все санузлы оснащены сантехникой DORNBRACHT, а зеркала ванной имеют встроенные телеэкраны, которые невидимы, когда выключены.
План цокольного этажа.
Внутренняя отделка предлагается в двух вариантах. Первый – «Стиль Либескинд» - более авангардный, с полами из белого полированного бетона. Второй – «Стиль casual» - более уютный, с дубовым паркетом и светлым камнем в ванной. По желанию клиентов можно добавить открытый бассейн и гараж, соответствующие общему стилю.
План 1-го этажа.
Вилла — первый образец из задуманной к ограниченному выпуску серии авторских домов Либескинда. Если серия будет продолжена, то на основе тех же принципов экологичного строительства и рационального использования природных ресурсов.
План 2-го этажа.
Подробную информацию можно получить на сайте www.libeskind-villa.com, который начнет работу в апреле 2009 года, а также по электронной почте Анна Малахова
Серийная деконструкция
Даниэль Либескинд, представитель деконструкции (одного из направлений модернизма), создал частную виллу. Это знаковое культурное событие.
Деконструкция параллельно развивалась в философии (главный представитель - Жак Деррида (Jaques Derrida)) и в архитектуре (теоретик - Питер Айзенман (Peter Eisenman)). Основная идея направления состоит в том, что всякий порядок в перспективе тоталитарен, а тоталитаризм, как показал ХХ век, это плохо, следовательно, его надо избегать, и порядок упразднять.
Славу Даниэлю Либескинду принес Еврейский музей в Берлине (1993), где деконструкция соединилась с трагическим содержанием, как бы получив дополнительное обоснование формы. Либескинд, как и Айзенман, исходил из того, что после катастроф ХХ века, гармонии в архитектурной форме быть не может. Отсюда образ здания: оно выглядит, как кусок согнутого металла, «порезанного» окнами. Трагический талант Либескинда проявился и в проекте монумента на месте разрушенного WTC в Нью-Йорке.
Деконструкция по форме и содержанию очень близка к русскому авангарду, который на Западе считается главным вкладом России в историю мировой архитектуры. Во все западные учебники входят наши Мельников и Малевич. Авангард пророчески отразил космический сдвиг, приведший в начале ХХ века к власти техники и к русской революции. Хорошего в этом сдвиге мало, но отражаение получилось точным. Айзенман обосновывает деконструкцию метафизическими изменениями, случившимися еще раньше. В философии, по мнению теоретика, они произошли после Гегеля, и особенно здесь "постарался" Ницше. «Возвращение к метафизическому центру невозможно, - считает Питер Айзенман, - и архитектура должна это продемонстрировать». На счет метафизического центра с ним можно поспорить. А вот личное пессимистическое мировоззрение архитектор транслирует в своих работах весьма успешно.
Что должно произойти с деконструкцией (трагическим стилем), когда она применяется к частному дому? Ведь дом большинство людей воспринимают по-прежнему как оплот традиционных ценностей (и с этим ничего нельзя поделать), и выбирают для него более жизнеутверждающие классику или вернакуляр. То же самое, что случилось с остальным искусством авангарда ХХ века. Авангард стал музейным, превратился в предмет коллекционирования. Виллу Либескинда тоже легко представить себе экспонатом Центра Помпиду в Париже или МОМА в Нью-Йорке.
В таком случае вилла говорит уже не о мировоззрении хозяина, а о его социальном статусе, о принадлежности к кругу ценителей современного искусства. Вероятно, потребителем такой виллы будет коллекционер и/или владелец частной галереи. В стометровом пространстве гостиной логично разместить арт-объекты. Причем главным предметом коллекции станет, конечно, сама вилла Либескинда, подобно тому, как это произошло с музеем Гуггенхейма в Бильбао, здание которого, а не его содержимое, стало главным музейным экспонатом и предметом паломничества туристов.
Заслуживает внимания и то, что деконструкция – нонконформистское направление – стала серийной (хотя серия ограничена), вписалась в маркетинговую стратегию. Причина этого - в том, что Либескинд, в отличие от Айзенмана, чьи дома 1970-х со сдвинутыми планами, – не более чем обретшая плоть теоретическая модель, создает художественные произведения. Его вилла пластически убедительна, а ее формы апеллируют, скорее, к природе, чем к истории. Они напоминают кристалл или скалы, вырастающие из земли. В них есть драматизм, благодаря асимметрии, но это драматизм природного явления, оставляющий место для гармонии. Наконец, вилла Либескинда элегантна и комфортабельна, что предрекает ей коммерческий успех.
P.S. Так культурная ценность становится брэндом. Эту идею надо бы взять на заметку девелоперам элитных поселков. Как это до сих пор никому не пришло в голову сделать серию ремейков лучшего частного жилья, созданного русским авангардом, – дома Мельникова? Запоминающуюся форму из двух слепленных цилиндров легко тиражировать. Надо только заменить устаревшую общую спальню для всех членов семьи несколькими отдельными и добавить санузлов. Лара Копылова
Апрель 2009
|