Базилика Чипперфильда.
|
Проект театра оперы и балета в Перми. David Chipperfield Architects.
|
В международном конкурсе на проект дополнительного здания Театра оперы и балета в Перми победил британский архитектор Дэвид Чипперфильд. Второе место заняли голландцы Neutelings Riedijk Architects, проект которых был особо отмечен жюри. |
Лара Копылова // 22 марта 2010 |
Заказной конкурс, итоги которого подвели 10 марта 2010 года в Перми, отличался сильным составом. Кроме Чипперфильда и голландцев, проекты выполнили датчане Henning Larsen Architects, англичане Avery Associates Architects, PLP Architecture и бюро Сергей Скуратов Architects.
Здание старого Персмкого театра оперы и балета 1878 г. постройки, перестроено в 1950-х гг.
Председателем жюри, как и инициатором конкурса, был Член Совета Федерации от Пермского края, глава фонда «Русский авангард» Сергей Гордеев, активно продвигающий современную архитектуру (в Перми это уже не первый международный конкурс). В жюри вошли заместитель министра культуры РФ Павел Хорошилов, министр культуры Пермского края Борис Мильграм, руководитель Пермского театра оперы и балета Георгий Исаакян, директор ассоциации Опера-Европа Николас Пейн, уполномоченный по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина, президент компании "ЛУКойл Оверсиз Холдинг-ЛТД" Андрей Кузяев. Из архитекторов, точнее урбанистов, в жюри присутствовали два человека: руководитель компании КСАР, разработчика генплана Перми Кейс Кристианс и профессор отделения городских программ Лондонской школы экономики Роберт Тавернор.
Выбирали команды по совету консалтинговой компании Theatre project. Ориентировались на тех, кто имеет в портфолио хорошие европейские театры или концертные залы. Первой премией является подписание контракта на рабочее проектирование.
Задний фасад старого театра.
Проект Чиперфильда победил, вероятно, потому что он очень простой. В плане проект напоминает базилику. Новый театр присоединяется к старому «спина к спине». Вместе они образуют длинный продольный «неф». Полукруглая апсида нового театра смотрит в сторону, противоположную относительно той, куда обращен главный фасад старого театра. А в поперечном «нефе» устраиваются недостающие репетиционные залы и новое фойе (дополнительно открывающее парк для города). Часть техпомещений оказываются между старым и новым театром и работают «на два фронта». Парк пострадает минимально. Во внешних объемах – строгий модернизм. Продольная решетка фойе. В объеме нового театра отзываются и полукруглый выступ конструктивизма, и что-то тюремно-крепостное (в Перми есть музей ГУЛАГа). Идея базилики всем понравилась. Впрочем, во внешних объемах она не читается.
Проект David Chipperfield Architects. Макет, вид со стороны нового фойе, план.
Нойтелингс и Ридайк предложили более радикальное вмешательство в ландшафт. Они сыграли на перепаде рельефа. Там где рельеф понижается, они предлагают создать повышающуюся искусственную платформу, а в промежуточном пространстве как раз уместятся многие помещения нового театра. Плюс из под земли вырастут две башни – новой сценической коробки и репетиционных залов. На искусственной платформе образуется ступенчатое общественное пространство, которое архитекторы назвали парком. В связи с этим члены жюри поинтересовались, почему не сделать вместо каменных ступенек травку и деревья. Жюри сочло проект смелым и новаторским, но не решилось его выбрать. Слишком не традиционно. Ведь в театр обычно поднимаются, а здесь пришлось бы спускаться – как-то не торжественно.
Проект Neutelings Riedijk Architects.
PLP Architects, которые выступали первыми, старались увлечь арбитров символами. Новое, прозрачное и светящееся изнутри, здание, по их замыслу, должно было уподобиться гнезду или кокону, скамейки в парке разбрасывались похоже на нотный рисунок, а подсвечивались, как светлячки. Театральное действо выплескивалось на окружающие луга. Эльфийская звездная ночь, античные пляски при луне, дека струнного инструмента – образов было многовато, и жюри решило, что это может подавить старый театр. А по условиям конкурса надо было соблюсти респект по отношению к нему.
Проект PLP Architecture.
Архитекторы Avery Associates, имеющие в портфолио много «зеленой» архитектуры, предложили проект в художественном плане не очень внятный. Жюри определило его как «коллажный и эклектичный». В то же время отметило, что архитекторы выполнили конкурсное задание, по которому старый театр должен «играть первую скрипку». Новые здания отодвинуты вглубь парка. Перед старым театром устроена ось из прудов, которые зимой становятся катками.
Проект AveryAssociates.
Датчане Henning Larsen были, в общем, убедительны, если бы не одно «но». Новое здание поместили рядом со старым. Под большим козырьком за прозрачным стеклом поместилось фойе, отделанное деревом, с тонкими колоннами, обозначающими лес. Застекленные отверстия в кровле должны были создать игру света. Вид у этого здания был в целом гуманный, но козырек оказался высоковат и вынесен относительно старого фасада слишком далеко вперед, что сочли неуважением к «главному герою».
Проект Henning Larsen Architects.
Проект Сергея Скуратова был артистичен и поэтичен, но все же слишком активен по отношению к старому зданию и городу. Два длинных новых корпуса в форме буквы Г встали позади старого театра, отделив его от города (даром, что фасады полупрозрачные и сквозь них должны быть видны танцующие балерины). Один из них закрыл традиционный для города вход в парк, что не понравилось жюри. У Сергея Скуратова спроектировано два новых фойе, оформленных парадными входами. Одно из них, выступившее дальше классического фасада, работает с образом замороженного стекла (или воздушных балетных пачек). Второе – торжественное, отделанное медью, с отверстием в кровле, через которое идет подсвеченный снег или дождь.
Sergey Skuratov Architects. Вход в новый театр и макет.
Вообще, никому из архитекторов, за исключением победителя Чипперфильда, не удалось создать из старой и новой сцены некое единое художественное целое. У всех соединялись даже не два тела, а старое тело и некая новая масса (а у голландцев появлялись еще два новых тела). Так что Чипперфильд с базиликой хорошо придумал, слив старое и новое здания в единое целое. Именно обращение к традиции (пусть только в плане), к образу базилики, на мой взгляд, помогло ему выиграть. В этой связи возникает вопрос: почему среди конкурсантов не было архитекторов-классицистов? Ведь создать ансамбль из классического и неоклассического зданий легче и естественнее, чем из классического и модернистского. Представители традиционной архитектуры мирового уровня в России есть. Имело смысл позвать кого-то из них хотя бы из соображений политкорректности.
Подытоживая, можно сказать, что конкурс был проведен четко, с соблюдением всех процедур. Победил проект сильный (хотя и не проработанный в объемах) и вполне реализуемый, что важно, учитывая препоны, которые обычно встречают выдающиеся иностранные проекты в России. Есть шанс, что пермский театр станет здесь первой постройкой известного западного архитектора. Тогда Пермь опередит обе российские столицы: Москву и Пебербург, где этого так и не случилось.
|