Пираты архитектурного моря
|
Остановка "Кризис"
|
Архитектурная профессия под угрозой. Заказчики не платят и нарушают авторское право, коллеги-архитекторы демпингуют, мастерские сокращаются. Оценка событий - в интервью руководителей собственных мастерских, архитекторов Николая Лызлова и Алексея Бавыкина. |
Лара Копылова // 15 сентября 2009 |
Николай Лызлов: «Президент Медведев называет это правовым нигилизмом»
Насколько в целом остра проблема неплатежей заказчиков архитекторам?
Тема неплатежей архитекторам – животрепещущая, актуальная, постоянно обсуждаемая. Всем моим коллегам должны. В момент кризиса это стало повальным. Но и «в мирной жизни» все заказчики старались уйти от конечной выплаты. Каждые деньги приходится требовать, и последний транш обычно не считают нужным вообще перечислять. Например, по проекту «Город Яхт» компания «Капитал Групп» нам не доплатила 60 процентов.
Удавалось ли кому-либо из архитекторов заставить заказчика платить с помощью юристов?
Из громких дел знаю только одно – это процесс, выигранный архитектором Эриком Ван Эгераатом у компании «Капитал Групп». Мы за него рады. А в остальных случаях все гораздо хуже. У меня есть коллега из другого города. Ему заказали работу, заплатили аванс. Он выполнил для заказчиков проект. А когда у них изменились планы, они потребовали у него вернуть аванс с формулировкой «Потеря интереса». Это же надо придумать такую формулировку! И они пошли с этим в суд и стали с ним судиться.
В чем причина такой ситуации?
Почти весь наш девелопмент – это пираты. Рискованные. Крупная стройка всегда шла не по правилам, с грубым отношением к закону. Их нахрап – это способ жизни, поэтому требовать джентльменского выполнения обязательств – противоестественно. Они просто не в таких категориях живут. Они живут на уровне «напрыгнуть, отнять и построить». Это то, что наш президент называет «правовым нигилизмом».
В чем суть вашего спора с заказчиком по проекту в ММДЦ Сити?
Нам заказали работу, мы ее сделали, нам не заплатили и платить не собираются. Заказчики подписали акт, что приняли эту работу, расписались в накладной по списку, что они все получили. А потом просто прислали проект по почте, написали в письме, что «нам вообще ничего не нужно, и верните нам аванс». Попросили аванс вернуть, что самое трогательное! И главное, оказалось, что предъявить претензии особо не к кому, потому что договор мы заключали с компанией, которая не существует.
Как такое может быть? Перед заключением договора вы делали проверку заказчика?
Тут нет равноправия. Они, когда заключали договор, выясняли наше состояние: юридическое, финансовое, страховое. Но их самих проверить крайне трудно. Они говорят: «Ну, нас же все знают. У нас просто штамп такой». Так нашим оппонентом оказалась контора с другим названием (как «Рога и копыта» у Ильфа и Петрова). Наш заказчик для нее - инвестор. Когда заказчик отказался платить, начали выяснять, что это за компания. И оказалось, что у нее уставного капитала - 10 тысяч рублей и арендуемой площади - 5 кв.м. Поэтому и претензии предъявить особо не к кому.
Есть какие-то административные рычаги для борьбы с неплатежами заказчиков?
Нет. Раньше у архитекторов был такой способ – не подписать Госкомиссию. Можно было сказать заказчику: не буду подписывать, пока вы мне все не заплатите. Потом эту функцию отменили: госкомиссию архитектор подписывать не обязан, и заказчик перед ним тоже ничем не обязан.
Какие еще проблемы обострились в связи с кризисом?
Существует страшный демпинг со стороны коллег. Бывает так: архитектор сделал определенную работу, дошел до определенной стадии, а ему вдруг показывают письмо от коллег, которые пишут, что мы эту работу сделаем на 50 процентов дешевле. И заказчики говорят: «Извини, друг, мы же не можем переплачивать». Это уже предмет для этической комиссии – для разбирательства в Союзе архитекторов.
Где выход?
Историю о неплатежах или демпинге могут рассказать многие из коллег. Нашу юридическую неграмотность должны компенсировать Саморегулируемые организации, которые мы сейчас создаем с участием Союза архитекторов.
Алексей Бавыкин: «Мы играли-веселились, посчитали – прослезились».
Что делать, если заказчик отказывается платить?
У меня таких случаев нет. Есть ситуации, когда просто проект заморожен. Офисный комплекс на Автозаводской улице, например. Другая ситуация – комплекс на Миклухо-Маклая. В принципе есть 30-40 соинвесторов от юго-западной префектуры. Это офисное здание – часть программы строительства для малого и среднего предпринимательства. Мы тщательно разрисовали его по «делянкам». Почему проект тормозится? Потому что по той цене, по которой продает машиноместа уполномоченная компания (1,5 млн. руб.), люди их покупать не хотят. А офисы они финансировать готовы. А мы не можем отменить нормы, которые в Москве утверждены. А застройщик не может себе позволить продавать офисы и не продавать машиноместа. Потому что если он будет их просто сдавать в аренду, то он их отобьет очень нескоро. Завышенный норматив по машиноместам – реальная проблема. И все застопорилось. За проект с нами практически расплатились, а финансирование рабочей документации, сделанной процентов на 60, ставится под вопрос.
Вы договор заключаете с помощью юриста или у вас есть типовой договор?
Есть типовой, мы сами его разработали, все эти срывы сроков и штрафные санкции в него вписаны, но они смехотворные.
Вы когда заключаете контракт, заказываете юридическую проверку противоположной стороны?
Ну, что мне префектуру проверять. Мы на нее 10 лет работали.
У вас в договоре префектура фигурирует?
Нет, конечно, аффилированная компания. У нее есть официальное постановление Правительства Москвы с поручением вести этот проект.
Иногда аффилированные компании отказываются платить. Разве юристы не должны проверить компанию перед подписанием контракта?
Что такое юридическая проверка? Как можно получить конфиденциальную информацию о компании? Юристы не могут знать, какой уставной капитал у компании и какие активы.
А у вас бывали раньше неплатежи?
В 1998 году были, и большие. А так, в общем-то, нет. Десять лет работали в лояльной ситуации. Нам за работу платили. Это связано со структурой заказа. Мы проектировали жилые дома, которые были нужны и понятны, под них были все гарантии Правительства Москвы.
Как будет меняться ситуация на проектном рынке? Для чего созданы СРО?
Для того чтобы дать возможность средним и малым фирмам иметь разрешение на ведение проектных работ. СРО дают допуски с июня 2009 года. Весь вопрос в том, какое количество организаций останется на рынке в ближайшее время. Наверное, их будет меньше.
А страхование проекта предусмотрено в СРО?
Конечно. Взаимное страхование. Страхуют риски. Но неплатеж заказчика не страхуется. Потому что в этой стране неплатеж заказчика – обычное дело. Последние 10 лет мы немножко зажрались, но вспомнить времена, когда тебе легко могли не заплатить за работу, не составляет никакого труда. Как себя вести, когда акты подписаны, а денег не платят? Причем ситуация очень смешная. Как только ты подписываешь акты, независимо от того, заплатили тебе или нет, ты должен заплатить НДС из своих средств. И вот иногда думаешь, подписывать или не подписывать акт.
Как ограничивается в СРО Демпинг со стороны коллег?
Думаю, может быть гипотетически поставлен вопрос о лишении таких организаций допуска. Хотя это законодательно трудно доказать. Рынок есть рынок. Вы же, в конце концов, решаете, у кого купить помидоры. Вчера купили у тети Маши хорошие помидоры, но дорогие. Завтра вы приходите на рынок с той же проблемой. Но цены тети Маши вас не устраивают. Вы пойдете к тете Нине и купите помидоры хуже, но дешевле. А баба Маша будет кричать: «Это же мое авторское право, вы его нарушаете!».
Архитектор Джеймс МакАдам рассказывал, что в западном архитектурном законодательстве, если с архитектором заключили договор на проект и рабочку, а потом отдали рабочку кому-то другому, заказчик выплачивает архитектору компенсацию 2 млн. долларов.
У нас нет. У меня были такие ситуации. Рассчитались за сделанную работу, но не дали следующую. Не потому, что дорого, а потому, что просто со мной не захотели сотрудничать на этапе рабочей документации.
А в контракте было записано, что вы и дальше проект ведете?
В принципе, за мной остается авторское право. Но этот вопрос законодательно не оговорен. Заказчик, хочет, заключает с тобой договор только на проект, хочет – на проект и рабочую документацию. Но он же может этот договор и расторгнуть, потому что в любом договоре прописаны правила расторжения.
Планируется ли в СРО документ о том, что услуги архитектора стоят не ниже определенного уровня?
Может быть, в СРО и будет такая договоренность, но в условиях кризиса очень трудно ее выполнить. Поставьте себя на место демпингующего гражданина. У него самого ни копейки, и контора вылетает в трубу. Он демпингует. Но есть более серьезный момент: сможет ли он сделать эту работу за эти деньги? Иногда люди называют такую цену, за которую никак нельзя сделать эту работу. А ее называют и подписывают контракт. А потом начинаются бесконечные переговоры с заказчиком о повышении по тем или иным причинам этой цены.
.
Как у вас с работой? Изменился ли состав мастерской?
С работой плохо. Многие проекты стоят, мы уменьшились. Осталось человек 40 из 65. Все предыдущее время рынок был перегрет, и я не исключаю, что огромное количество проектов никому сейчас не нужно. Не будут их никогда строить. Есть опасения, что Москва-Сити не достроят. Ничего страшного. Такая ситуация. Мы играли-веселились, посчитали – прослезились.
Об антикризисных мерах читайте в интервью президента Союза российских архитекторов Андрея Бокова.
|